И правильно как? Для некоторых ответ очевиден — просто жить, а вот другие задумываются и начинают проводить параллели с геометрическими фигурами и религией народа майя. Кто-то говорит что время циклично, кто-то подозревает время в спиральности, но пока это всё выглядит непреднамеренным пафосом и о природе времени ничего неизвестно. Ясно одно: многие размышляющие сами ни фига о времени не понимают, и поэтому твёрдо уверены, что жизнь начинается после получения высшего образования, женитьбы или армии (нужное подчеркнуть). По моему мнению, жизнь начинается лет на 18—20 раньше, о чём свидетельствует дата рождения в паспорте.

Критики назвали роман Стивена Фрая смешным и фантастично-философским. Сограждане, от которых слышишь подобное имеют несколько отличительных черт, которые объединены желанием не посрамиться своим умом перед другими согражданами. Первая черта — неверная ассосациативность. Ну да, Стивен Фрай писал сценарии к «Мистеру Бину» и сам снимался в комедиях, но «Как творить историю» книга нисколько не смешная. И дело тут не в переводе и не в английском происхождении шуток, а в полном их отсутствии.

Вторая черта горе-критиков — награмождение понятий, хвастовство лексиконом, и, как итог, уход от темы. Возьмите книгу или фильм посерьёзней и почитайте отзывы. На словах «метафизический», «схоластический» или «экспириенс» откладывайте в сторону 10 копеек. К концу рецензии вполне может хватить на банку пива. Применительно к роману гражданина Фрая эпитет «фантастично-философский» употребить нельзя, потому что фантастики тут маловато (кроме известного приёма «перемещение во времени»), а философии вообще нет (кроме разового упоминания Гегеля с его Бытием).

Третья черта горе-критиков — переливание из пустого в порожнее. Уже после того как книга вышла можно встретить размышления о целях повествования и стиле авторства. Ну да, Фрай пишет плохо, но он никогда не переделает книгу — она, попросту говоря, уже существует отдельно. Всё это делается, как говорилось выше, из-за боязни показаться неумными и простыми, спрятать свои истинные мысли подальше и прослыть за члена общества крутых критиков, влияющих на мнение.

Это раньше так было: писатель выдал книгу, критика проехалась, читатель проходит мимо, автор пьёт яд и убивается об стену, его оставшиеся в живых коллеги делают выводы и не повторяют ошибок. Сейчас писатель Иван Тимофеевич Калашников никому не известен, а вот при жизни Пушкина он считался за хорошего автора, что даже сам Александр Сергеевич восхищался его бичеваниями в адрес гедонистов. Но вот его роман «Автомат» критики засмеяли, и сгинул Калашников со своими книгами в небытие. Кстати, эти же критики сначала называли его русским Фенимором Купером, и высоко оценивали его талант.

В наше время критики остались только в балете, так как среднестатистический интернет-критик (читай: пиздобол) в балете не разбирается. Поэтому удел хорошего критика в интернете — «расскрутить» что-то неизвестное. В связи с этим, настоятельно рекомендую обходить рецензии искусства на крупных web-порталах до ознакомления с произведением, а ещё лучше спросить у знакомого, который уже сделал это раньше. Так я делаю в последнее время со всем контентом, который оказывается у меня в руках. Так я сделал и с книгой Фрая — послал в жопу все мнения, даже те, которые написаны на обложке сзади.

Повествование ведётся от имени молодого английского историка Майкла Янга, который пишет диссертацию про детство Адольфа Алоизыча Гитлера. Майкл при этом является жутким инфантилом, которому свойственно задерживать становление собственной личности. У Майкла почти нет друзей, а подружка старше его самого, что означает жуткое старание переложить свою ответственность на кого-то другого, то есть заранее выбрать пассивную роль. К тому же этот будущий учёный — один из скрытых гомосексуалистов, которым свойственно выбирать себе подозрительных кумиров. Адольф Гитлер, при всей своей гениальности и харизматичности, навсегда будет кумиром латентных педиков. Гитлер — всего лишь, показное (то есть для окружающих) доказательство этих людей в собственной «мужиковости».

Как любой инфантил, Майкл мечтает сделать великое дело, но чтобы при этом даже палец о палец не ударить. В своих мечтах он видит, как его будущие студенты становятся великими людьми, членами правительств и дипломатами, а потом вспоминают о нём, приезжают в альма-матер, находят уже поседевшего Янга, плачут, целуют ему жилистую руку и щедро награждают. Так, даже не потея, Майкл зарабатывает себе имя, но пока в своих мечтах. Да и он сам подозревает, что в глубине души он хочет ещё большего.

А большее ему может дать только чудо и это чудо приходит (как и всех книгах неизбежна случайная встреча нуждающегося и имеющего — нет бы самому всё). Профессор Лео Цуккерман совершенно случайно изобретает машину времени и даёт шанс Майклу попасть в прошлое и уже бездельничать там. От такой возможности у Майкла начинает кружиться голова, а из всех вариантов он выбирает самый что ни на есть великий: стерилизовать отца Адольфа Гитлера. Так Майкл поднимает руку на единственное мужское в его душе, принося честь в жертву славе. Вообщем, ситуация знакомая: международная эстрада уже давно живёт по этому принципу: хочешь славы — стери границу между полами. Сказано — сделано, о морально-этических принципах все забыли, а здравый по началу Лео Цуккерман не отговаривает одержимого, так как мечтает спасти честное имя своего отца врача СС Дитриха Бауэра.

Майкл попадает в прошлое, отравляет водопровод австрийского города Бранау (там родился Адольф Алоизыч) спермицидами, Гитлер не рождается и история меняется. Майкл попадает в новый двадцатый век, который теперь, как он думает, избавлен от фашизма. А оказывается всё не так: судьбу Гитлера повторяет совершенно другой человек. Его зовут Рудольф Глодер он красив, умён, снимается в фильмах и прекрасно плавает на глубине. Он терпит евреев в Германии ровно до изобретения атомной бомбы. После чего бомбой уничтожаются Ленинград и Москва (это мне меньше всего понравилось), а всех евреев травят спермицидами, из-за которых не родился Гитлер. Самое интересное, что автором спермицидной облавы является Дитрих Бауэр, так что зря старались. В итоге вся Европа — одно большое фашистское государство, а Майкл никакой и не герой. С горя он становится настоящим гомосеком, однако на радость многим, в другой истории гомосексуализм — это преступление.

К гомосекам я отношусь нормально: всё-таки плохо ненавидеть людей, но вот не могу принять два факта. Первый — это навязывание их культуры нормальным людям, а второе — распространённая латентность. Был случай: знаю человека давно, а то что он педик я узнал недавно. Теперь я ему не могу доверять и пустить к себе домой, а сказал бы сразу — было бы лучше для всех (Стивен Фрай, кстати, тоже педик — это заметно по книге). В итоге новый мир, который создал Майкл, существует почти полностью без евреев, негров, гомосексуалистов и политкорректности.

Дальше ничего не расскажу — можно прочитать самим или спросить у меня лично. Самые хорошие места в книге — это псевдодневник Рудольфа Глодера, а также места из биографии самого Адольфа Алоизича. Я лично «Майн Кампф» читал (хоть и не до конца) и это сходство меня порадовало. Не могу сказать что эту книгу надо пропустить, но и торопиться её читать не надо — аудитория у книги специфическая и обсудить её будет не с кем. Однако, лишняя прочитанная книга не помешает даже если вы будете её единственным читателем. Удачи!